Раньше русские специально сажали на кладбищах деревья. По ним можно было узнать, кем же был покойник и что с ним случилось.
На самом деле в былые времена сажать на могилах усопших деревья было принято, и это не было чем-то из ряда вон выходящим. Данный обычай ученые объясняют существовавшими верованиями в то, что душа покойного связана с могилой и предметами, находящимися с ней в непосредственной близости. Дерево на могиле имело то же предназначение, что и надгробный камень – это новое вечное место обитания (пребывания) души покойника. А вообще посаженное на могиле дерево считалось залогом благополучия всей семьи умершего.
Дерево сажали либо сразу после похорон, либо на 40-й день смерти. Считалось, что до этого момента душа умершего еще находилась внизу. Славяне верили в то, что, посадив дерево, они сделают легче душе покойного. А болгары и сербы, например, были уверены в том, что именно в дерево переселяется душа усопшего. Однако повсеместно бытовала примета – если дерево принималось и хорошо росло, то покойник был праведником. Если же этого не происходило, то говорили, что похороненный в могиле человек совершил много грехов при жизни. Но в каком бы состоянии не находилось дерево, трогать его было запрещено. Дерево не разрешалось жечь и рубить, а также срывать с него плоды. Сербы считали, что человек, сорвавший с кладбищенского дерева ветку или плод, причиняет душе невыразимые страдания. Поэтому славяне боялись, что покойник может обидеться, начнет приходить в дом, насылать болезни.
Как бы то ни было, далеко не все славяне сажали деревья на любых могилах родственников. Так, южане сажали деревья на могилах молодоженов, на могилах людей, не оставивших потомства, и тех, кто не успел вступить в брак. Вероятно, как символ продолжения преждевременно оборвавшейся человеческой жизни. Что касается погребения влюбленных, не успевших вступить в брак, то для этой цели брали веточку или небольшое дерево целиком. Чаще всего это была слива или яблоня, реже черешня, вишня, абрикос. Погребальное деревце украшали лентами, нитками, пряниками, яблоками. Кое-где, если умирала девушка, на ветках закрепляли платок, а если парень – рубаху. Дерево нес перед гробом девушки молодой человек, перед гробом парня – девушка. Интересно, что дерево помещали после погребения в изголовье и таким образом, чтобы оно не принялось. Прижившееся дерево сулило еще одну смерть. А вот, когда дерево засыхало и падало, на его место уже сажали точно такое же.
Плодовые деревья сажали также там, где был погребен так называемый заложный покойник, то есть тот, кто умер раньше срока неестественной смертью, а также тот, кто совершил суицид. Как известно, таких людей нельзя было хоронить на кладбище, поэтому вместо креста или надгробной плиты и сажали деревья. Вообще плодовые деревья чаще других использовали в ритуальных обрядах. Недаром именно под плодовыми деревьями раньше закапывали тела мертворожденных и некрещеных младенцев. Наибольшей популярностью пользовалась яблоня, которая считалась посредником между двумя мирами, связующим звеном в приобщении души к миру предков. В восточно-сербском и болгарском похоронном обряде маленькую яблоню тоже несли перед гробом, сажали на могиле (вместо креста), чтобы умершие могли через нее общаться с живыми. Медиатором между миром живых и миром мертвых, равно как и символом теплых чувств считалась и калина. Поэтому ее, как правило, сажали на могилах наиболее дорогих, близких и любимых людей: матерей, девушек.
Вечнозеленые растения тоже сажали на кладбище. Согласно старинному украинскому обычаю, на могиле казака сажали ель. Правда, ее могли заменить дубом или явором (белым кленом). Украинцы считали, что ель, как, впрочем, и сосна, не позволяли умершему «ходить после смерти». Жители Урала были уверены в том, что сосна – это исключительно кладбищенское дерево. Аналогичного мнения они были и о березе. Березы – своеобразный символ скорби, в отличие от той же сосны, олицетворяющей бессмертие. Именно березовыми ветвями обметали могилы усопших на Троицу.
Кстати, ветки, собранные с деревьев, растущих на кладбищах, использовались на Руси во многих ритуалах. В частности кладбищенские березы считались магическими деревьями: их ветками следовало стегать «подменыша» (ребенка, которого похитили духи, заменив его на другое существо или предмет), чтобы вернуть украденного младенца. Ветки кладбищенских деревьев участвовали и в любовной магии. Также ветки, сорванные с таких деревьев, использовались во всевозможном вредоносном колдовстве. А вот использовать кладбищенскую древесину в хозяйственных или производственных целях (например, в качестве дров) запрещалось. Люди верили, что это очень опасно для жизни нарушителя запрета.
Комментарии (0)