У перекрестка на Париж

Кутаясь в яркие летние краски стоит на перекресте дороги из Гагарина в Москву почти разрушенная но все еще привлекающая внимание старинная усадьба… Стоит, в полном смысле слова, на перекресте дорог времени и истории, а мимо несутся машины, почти такие же старинные, как и сама усадьба — машины несутся в Париж…

Когда-то Пречистое было родовой усадьбой знаменитого рода Голицыных. Дмитрий Михайлович Голицын — русский офицер, дипломат и меценат, награды и ордена сыпались золотым дождем. Улицу в его честь заложили даже в Вене — именно благодаря князю резко возрос градус доброжелательности в отношениях российского двора с австрийским императором Иосифом II. А в конце XIX века, как утверждает легенда, один из князей Голицыных… проиграл Пречистое в карты прапорщику Муромцеву! Но…В эту легенду верится с трудом, маловероятно, чтобы князь с прапорщиком могли в карты играть…)) По сведениям семейного архива потомков Муромцевых усадьба являлась собственностью Анны Ивановны Тимиревой-Муромцевой и досталась ей, соответственно, от Тимиревых (да-да, тех самых Тимиревых, из рода которых была Анна Васильевна — любовница адмирала Колчака).

Итак, новыми хозяевами усадьбы стали Владимир Павлович Муромцев и Анна Ивановна Тимирева-Муромцева. Они налаживали хозяйство в имении. Анна Ивановна была необычайно образованной дамой — училась в Сорбонне и Оксфорде, в России читала лекции в Петровской сельскохозяйственной академии, выпускала книги по сельскому хозяйству: о приготовлении сыра и масла, скотоводстве, ведении фермерского хозяйства. Она была единственным человеком в России, удостоенным золотой медали Стебута за труды в области сельского хозяйства (экземпляры книг до сих пор хранятся в Российской государственной библиотеке). Хозяйство было образцовым: были коровы шведской породы, английские свиньи, овцы, куры, утки. В Пречистом проходили практику студенты с/х академии. Владимир Павлович Муромцев построил в имении винокуренный завод. Его, как отличного управляющего, приглашали хозяева других усадеб: налаживать хозяйство у них.

Муромцев в годы национализации добровольно отдал советской власти все свое имущество: дворец, хозяйственные постройки, предметы интерьера и живность, а сам отправился в соседнее село Самуйлово ( о котором я расскажу попозже), долгие годы работал там счетоводом. Госпожа Муромцева по непонятным причинам с ним не осталась, предпочла уехать к своей старшей дочери Александре в столицу. Александра Владимировна незадолго до революции удачно вышла замуж за московского купца.

Одна из дочерей Муромцевых Александра Владимировна жила при советской власти. Александра Владимировна была прекрасно воспитана, получила великолепное образование, знала несколько языков, но была вынуждена до конца жизни скрывать свое дворянское происхождение. А прожила она долго — до 1977 года.

Незадолго до своей смерти она навестила Пречистое: «В родном моем Пречистом наполовину разрушили церковь-собор и повалили большую часть памятников. В подвале церкви сделали сырный склад, а на уцелевших памятниках брата Павла, отца и сестры вешают мочалки и тряпки от солки сыров. Парк и фруктовые сады вырублены, озера спущены для уничтожения сразу всех карасей, паркеты в доме выломаны, мраморные стены и статуи разбиты, везде построены индивидуальные коровники и свинарники и вместо чистокровного шведского скота, полученного от моей матери, осталась какая-то сотня тощих совхозных коров и стадо личных».