Год назад я закончил вчерне «сериал» о Есенине ( ) и думал чем бы еще долгосрочным порадовать сердце свое и читателей. И если свое сердце мне есть чем порадовать, то с читателями сложнее. Сериал о Есенине, самом популярном поэте России, показал малую читательскую заинтересованность собственно в литературе, потому затевать разговор о скандальной схватке Ивана Сергеевича Тургенева с большими русскими писателями-современниками большого смысла не имеет.
Также я рассматривал возможность рассказывать об украинских писателях-классиках, об их отношении к Родине своей, но тут началось, что началось, а, скажем, разговор о Коцюбинском невозможен без жестких выводов, которые сам Коцюбинский делал. Констатация же этих выводов повлечет за собой сварный лай с обеих сторон, меж тем как нам предстоит после всего, чем бы всё не закончилось, очень непростой, боюсь, протяженностью в века путь к консолидации с Украиной, ибо никуда друг от друга не деться.
Возможно, желание высказаться о Тургеневе и украинских литераторах все же пересилит, но пока нет.
Поговорим лучше о том, как русские литераторы описывали любовь продажную.
О содержанках поговорим.
О темном телесном низе.
О горькой ягодке клубничке.
О Гоголе, Пушкине, Добролюбове, Некрасове, Чернышевском в свете любви продажной.
В конце концов, проститутки — это всегда интересно, чтобы там не морщили ханжи.
Выклад растянется не на один пост.
Начнем с…
Первым и главным «низовым» автором считается Барков, и о нем мы поговорим, начав, однако, с автора другого, мало кому известного.
Некоторые исследователи величают первым русским романом книгу Михаила Чулкова «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины». Роман увидел свет в 1770 году, а затем вплоть до начала 20-го века не переиздавался из-за цензурных препон.
Сам Чулков, один из первых разночинцев, был озабочен стремлением к деньгам и уважению. Он вовремя смикитил, что литература прокормить его не сможет, и уже к тридцати годам с художественной словесностью завязал.
Думал ли человек утверждающий, - «книга сия теперь есть, несколько времени побудет, наконец истлеет, пропадет и выйдет у всех из памяти», - думал ли он, что только книга его и останется?
Солдатский сын Чулков хорошо знал низовой слой русской жизни. Это знание позволило ему избежать излишней поэтизации в стиле «И крестьянки любить умеют, подумайте только!» Также Чулков избежал моралите с грозящим пальчиком и это когда зарождающаяся русская литература моралью была напичкана словно привокзальная шаурма капустой. «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины» до сих пор читается с интересом, ибо автор избегает выкладок «сверх», описывая жизнь как она есть языком почти современным, ни фига не архаичным, наполненным пословицами и юмором.
Как встает девица на продажу?
Просто.
В девятнадцать лет Мартона, так зовут героиню (если есть что в романе намеренно книжное, так это имена, - Ахаль, Светон, Свидаль), остается вдовой, ибо муж погиб в Полтавском сражении. Родни нет, профессии тоже. В силу молодости и легкости характера Мартона заводит любовника, потом другого, следуя правилу: «Каждый следующий мужчина богаче предыдущего». От слуги она переходит к хозяину, от хозяина к богатому старику, от богатого старика к обеспеченному молодому.
Героиню язык не поворачивается назвать проституткой, она именно содержанка и жизнь ее строится по принципу плутовского романа. Идет жизненная охота, где выигрыш небезусловен, - сегодня ты спишь на перине, а завтра в тюремной камере.
Приключения развратной женщины Мартоны лучше всего иллюстрируются следующим современным анекдотом.
Встречаются мужики на том свете и начинают рассказывать, - кто как умер.
Один говорит:
-Лечу я, значит, на самолете...
-Это хорошо, - замечают ему.
-Но он начинает падать.
-Это плохо.
-Но у меня был парашют.
-Это хорошо.
-Но он не раскрылся.
-Это плохо.
-И вот падаю я и вдруг вижу, что подо мной стог сена.
-Это хорошо.
-Но в стогу торчат вилы.
-Это плохо.
-Но на вилы я не попал.
-Это хорошо.
-Но и на стог тоже.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ К "ПРИГОЖЕЙ ПОВАРИХЕ"
Одна из причин почему роман Чулкова до сих пор не потерял актуальности, - взаимоотношения полов в принципе те же, что на заре пещерной цивилизации. Всегда найдется место драмам «А я люблю женатого», «Из-за меня двое подрались», «Молодая старого дурака обула».
Пригожая Мартона оптимистично носится по жизни, она совершенно лишена моральной рефлексии, ибо не знает что «есть на свете благодарность, и о том ни от кого не слыхивала, а думала, что и без нее прожить на свете возможно». При этом героиня вызывает симпатию витальной жизненной силой, легкостью приятия как бед, так и радостей.
Именно позитивный настрой героини так напряг цензуру, что второе издание романа увидело свет только в 1904 году. В самом деле, - вы чему учите господин Чулков? Как прыгать из постели в постель, сделав тело средством торговли? Никто не разглядел моральный слой, который таки в романе есть, просто автор его не выпячивает. О своей молодости рассказывает дама в возрасте, она многое пересмотрела, и хотя себя не осудила, но и хвастовства в ее россказнях нет, - просто жизнь вот так сложилась.
Еще неизвестно к каким бы выводам пришла в итоге Мартона, ведь роман Чулкова остался незаконченным. Томик обрывается на самом интересном месте уведомлением «Конец первой части». Вторую часть Чулков так написать и не сподобился, практично занявшись другими делами.
Книга его осталась.
Ведь разве это восемнадцатый век, а не эпизод современного сериала, когда жена застает мужа на любовнице и реагирует репризно:
«В некоторое время, когда сидели мы одни с Светоном и по слабости человеческой впустилися в любовь, в самое то время отворился шкаф, который на беду мою стоял в той комнате, из оного вышла женщина и сказала нам:
— Час добрый, друзья мои!»
Русская литература не то чтобы не усвоила уроки Чулкова, она их не заметила. Она словно не знала, что о низовых вещах можно рассказывать с юмором, без заламывания рук и скрежета зубовного. В результате разночинцы 1860-ых с подачи Некрасова принялись художественно лепить из гулящих баб жертв общества, и это на долгие десятилетия предопределило в корне не верную трактовку.
Но об этом мы еще будем разговаривать подробно.
Комментарии (0)