Рязанов и Мягков на съемках "Служебного романа"
Разговаривая о Мягкове ( ), снова вспомним Даля ( ), который показал на экране две ипостаси интеллигента застойного времени — Печорина и Лаевского.
Позволю себя же процитировать:
«Лев Николаевич Толстой однажды верно заметил: «Человек подобен дроби, числитель есть то, что он есть, а знаменатель — то, что он о себе думает».
Так вот, знаменатель («что он о себе думает») интеллигенции советского периода заключался в образе романтичного героя нашего времени Печорина, а числитель («что он есть») стремительно падал к деградирующему лопушку чеховской «Дуэли» Лаевскому» ( и ).
Такая же штука произошла и с героем Мягкова. В его случае знаменателем интеллигенции («что он о себе думает») стала роль обаятельного хирурга Жени Лукашина, а числителем («что он есть») жалкий от своих потуг Карандышев в «Жестоком романсе».
Снял эти картины Эльдар Рязанов и вот вопрос, - замысливал он показ эволюции героя Мягкова от сносного парня с гитаркой к мелкотравчатой гниде, или само так получилось? Судя по воспоминаниям Рязанова, получилось само, без глобального замысла, просто с каждым новым фильмом герой Мягкова все больше подвергался Рязановым процедуре расчеловечивания.
Вот эту процедуру и рассмотрим.
Не мне вам объяснять чем прелестна «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975). Фильм, действительно, является сколком жизни, где все было однотипно — квартиры стандартной планировки, замки похожих конструкций, мебель под общий рубанок — все было однотипно, только люди штучной выделки. Лукашин плоть от плоти генерации, что ходила в походы под песню «За стеной самолета о чем-то поет...» и безболезненно вписалась в быт, словно не замечая, как реальность теряет запал шестидесятнической романтики. В свои тридцать шесть Лукашин — хирург, категорически непьющий, почему его и развозит в бане от водки. Он получил новую квартиру. Ни разу не был женат, но вот, наконец — наконец…
В общем, перед нами идеальный герой для среднего класса — симпатичный, с уважаемой работой, поющий, порядочный, умный. При этом звезд с неба не хватающий, застенчивый, живущий от зарплаты до зарплаты. Под новогоднюю сурдинку сбылась его мечта встретить любовь в лице 34-летней учительницы. Мечта сбылась без каких-либо усилий со стороны героя, ему достаточно просто выбиться из привычной карусели дом-работа, напиться вдребезги и улететь по ошибке в другой город. Именно так сбывались желания в волшебных сказках, где герой награждался щукой за недотёпистость и доброту.
На посыл фильма к интеллигенции также указывал саундтрек, состоящий не из песенок на слова задорных Матусовского с Плясковцким, а велеречивых Цветаевой и Ахмадулиной.
Перед зрителями явился жанр рождественской сказки, который был воспринят, пожалуй, чересчур серьезно. У меня как-то нет сомнений, что приключения Лукашина большинство считало реалистическими, ибо ткались они в самой основе тогдашнего быта, среди дед Морозов на остановках, снарядов «Советского шампанского» в руках, рецептов заливной рыбы и «Соломенной шляпки» по телевизору.
Интеллигент и видел себя таким Лукашиным — одиноким и обаятельным, под которого вот-вот найдется такая же одинокая и обаятельная. Велика сила человеческой мечты и спасибо Рязанову, что ее подстегнул, придал крылья прослойке, которая их стремительно теряла.
В наше время Лукашин подвергается пристальному психологическому анализу со стороны современных дам, которым такой жених решительно не подходит. Их претензии смешны и натянуты. Напился в самый ответственный момент, его девушка ждет, а он… Алкоголик! Но Лукашин напился с непривычки, а вообще он не… Живет с мамой? Увы, реальность Союза такова, что покажи авторы Лукашина в новенькой квартире одного у зрителя бы появился вопрос: «Откуда у хирурга районной больницы такие хоромы?» и он бы автоматически перестал восприниматься своим в доску.
Что там у дам дальше? Лукашин хамит и манипулирует; может раскритиковать блюдо, которое Надя так долго готовила; выкидывает фотографию Ипполита; ведет себя абьюзером. Боже, Боже, какой пуганный народ эти современные дамы. Оставим их с детскими требованиями принцев, перейдя к Новосельцеву.
В «Служебном романе» (1977) Рязанов решился на эксперимент, как думается, поневоле. Он просто боялся, что приглашенный на главную роль статистика Новосельцева Мягков, продублирует Лукашина.
Рязанов говорил:
«Занимая Мягкова в новой картине, я шел на определенный риск. Одни и те же авторы, тот же постановщик и тот же самый исполнитель. А роли, я бы сказал, выросли из одного корня. Ведь оба героя — и Лукашин, и Новосельцев — в общем-то натуры схожие. Оба скромны, застенчивы, в обоих любовь совершает чудесные «перевертыши».
Прежде всего, Рязанов ударил по внешнему виду персонажа. Если в «Иронии судьбы...» анти - суперменство Лукашина подчеркивалось лишь в начале фильма роговыми очками, то из Новосельцева, по характеристике Рязанова, получился «замурзанный, неряшливо одетый, опустившийся клерк с мерзкими усиками».
Зритель сразу определял Новосельцева как лоха, чего в Лукашине, конечно, не было. Статистик, причем, десятилетиями не растущий по службе, это вам не хирург. Жена ушла (убежала), повесив на него двух детей. То есть, Новосельцев не просто невзрачный холостяк, это отец-одиночка, постоянно жалующийся на нехватку денег. Как работник он вряд ли хорош, ибо слишком затуркан бытом, чтобы о работе думать. При этом на новую должность претендует, деньги нужны.
Постепенно, однако, проявляются положительные качества Новосельцева — он простодушен, склонен к юмору, принципиален, однозначно положителен. Любовь меняет статистика, как и его избранницу-начальницу Калугину. «Служебный роман» заканчивается образованием новой семьи.
В «Служебном романе» Рязанов отметил важнейшую часть жизни интеллигенции тех лет, где все большее значение приобретал быт, а работа уходила на периферию интересов. Одиночество Калугиной подчеркивается тем, что она приходит на работу первая, уходит последняя, а преображение начинается с опоздания на галеры. И вообще, в «Служебном романе» службы, считай, не видно. Нам явлена озабоченная расставанием с мужем секретарша; собирающая со всех деньги общественница-бухгалтерша; целыми днями рассматривающий женские ножки Бубликов; бегающие в рабочее время по магазинам сотрудницы.
«Служебный роман» попал в список лидеров кинопроката, но такой легендой, как «Ирония судьбы…» ему стать не довелось. Идентифицировать себя с мелким клерком интеллигенту оказалось сложнее. Он воспринимал себя, любимого, рангом выше.
На съемках "Гаража"
Рязанов продолжил экспериментировать с героем Мягкова. В «Гараже» (1979) он лишил его голоса.
Впрочем, в «Гараже» Мягков не был главным героем. Он играл одного из пайщиков гаражного кооператива, которого в последний момент выкидывают из списка. Картина гротесковая, остросатирическая и в глубине очень советская. Там на маленьком пятачке зоологического музея явлено торжество социальной справедливости, — блатных пайщиков выкинули, а мелких Акакий Акакиевичей приняли обратно. Здесь торжество обыкновенных сотрудников над директорами рынка и сынками товарищей Милосердовых явлено недвусмысленно.
При этом, мне сложно сказать является «Гараж» социальной сказкой или демонстрирует истинное положение дел. Ведь вспомним, как промахнулся Владимир Войнович. Мысля создать в документальной повести «Иванькиада, или Рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру» обличающую советские нравы сатирку, на выходе он получил вещь о торжестве справедливости, где без пяти минут диссидент побивает облеченного властью чинушу, ориентируясь только на советское законодательство.
Как видим, в трех фильмах Рязанов показал, как интеллигент выделки времен Брежнева одерживал частные победы. В следующей картине с участием Мягкова он пошел дальше, показав на что маленький человек способен и какие у него, маленького, большущие претензии.
Об этом в следующий раз и поговорим.
Комментарии (0)