Честно говоря, реакция читателей, подавляющее большинство которых увидело в Карандышеве приличного человека, уничтоженного злыми и циничными людьми, меня озадачила (кстати, перечитайте статью, я, спасибо читателям, внес туда существенные коррективы, ибо ошибся, приняв Карандышева за разночинца, тогда как он представитель захудалого дворянства — ). По их мнению, Карандышев предлагает Ларисе какой-никакой выход из ситуации официальной содержанки, а Паратов ниспровергает девушку в разряд покупных штучек бесповоротно. Редко кто, ослепленный фальшивым блеском Карандышева, задумается, - а какую жизнь предлагает тот? Явно не блестящую, деревеньку заместо Парижу, но ведь совершенно ясно, что этим беда не обойдется. Карандышев истерик по натуре, он будет самоутверждаться за счет Ларисы постоянно, все его слова о прощении прошлых увлечений забудутся и попреки посыплются на тыковку бедной женщины ядрами. Будущее же таково: а) Лариса убежит от мужа к матери; б) заведет роман с заезжим фатом и будет мужем убита; в) застрелится сама от безнадеги. Вот эти три варианта представляются мне наиболее вероятными. Такие люди, как Карандышев, навек уязвленные собственным же ничтожеством, не меняются.
Армен Джигарханян в роли Карандышева
Всех, кого греет образ Карандышева, как офисного клерка, достойного взять с полки пирожок, отсылаю к телеспектаклю «Бесприданница», сделанный Константином Худяковым в 1974 году. Ларису там играет сорокалетняя тетя Татьяна Доронина, Паратов трактован как потасканный, начинающий плешиветь рамоли (Валентин Гафт), а Карандышев явлен кряжистым Арменом Джигарханяном, от которого шибает мужской силой. Понимая, кого именно он играет, Джигарханян все время в кадре как бы вминает голову в плечи, стараясь казаться ниже собственного роста, но себя не спрячешь.. Потрясающий актер показал клерка недюжинной натурой, вышло убедительно, но едва морок Джигарханяна рассеялся, Карандышев снова стал для меня Андреем Мягковым и только.
Вот об этом и поговорим.
На склоне лет Рязанов сам будет удивляться решению экранизировать «Бесприданницу», говоря: «Тут ведь и жанр, мне несвойственный, — не комедия, и не мечтал я с детства об этой работе, и старый фильм стал классикой нашего кино».
Прежде чем приступить к планомерной работе, Рязанов заручился согласием сниматься у Никиты Михалкова, которого видел Паратовым и Андрея Мягкова, которого мыслил Карандышевым. Выбор актеров оказался снайперским и определяющим, расставляя нужные акценты, делая пьесу вековой давности актуальной.
Почему актуальной?
Здесь подробнее.
При своем начале проект СССР декларировал создание человека нового, делая ставку на человека рабочего. Гегемоном объявляли стахановца, а кухарка готовилась управлять государством.
Получилась же странная вещь. СССР, действительно, сформировал нового человека, только к рабочему классу тот имел отношение по касательной, а не желал иметь вообще.
Еще Иосиф Виссарионович Сталин, отделил академиков и лауреатов премии своего имени от народа гонорарами и дачами. Но при нем на пути к высшему образованию стоял шлагбаум, пусть и невысокий. Плата взималась даже за аттестат средней школы.
В 1956 высшее сделали бесплатным, окончательно формируя тем самым класс прогрессивной интеллигенции.
Высший ее пик пришелся на период хрущевской оттепели, когда народилась культура с новыми кодами в виде песен Окуджавы, произведений Аксенова и Солженицына, фильмов Тарковского, театра Любимова.
Чем дальше, тем больше пути интеллигенции и советской власти расходились. Оттепельные ребята, взрослея, поглядывали на Запад. Заметим, - эмиграция касалась только наиболее просвещённой части общества, рабочие с кухарками оставались на местах.
Но была и еще одна проблема, более масштабная. На «вышку» шел почти каждый десятиклассник, а звание «ПТУшник» стало синонимом лоботряса, человека третьего сорта, парии. Это к вопросу о гегемоне.
Среди интеллигентов наметилось перепроизводство. В таком количестве умников страна просто не нуждалась. Большой процент университетских дипломников оседал в каморках НИИ, шел в дворники и сторожа, романтизируя не профессию, а свое положение свободного художника, который зато умеет летать.
Именно эти люди, не нашедшие себя в обществе, но придерживающие позиции «Не мы свиньи, страна грязная», способствовали распространению типа а-ля Карандышев.
Еще раз скажу, что в данном случае рассматривается среднее арифметическое, а не академик Капица али писатель Кир Булычев. Общие же черты среднего арифметического умника брежневской поры такие: презрение к простому народу; переоценка собственной значимости; неудовлетворенность зарплатой, общественным положением и погодой; ненависть к тем, кто «продался» власти и желание продаться самому, да не покупают; острое чувство «не додали» и рефлексия по данному поводу, ведущая к еще большему чванству (падению). Типичные меточки Юлия Капитоныча.
А в точке силы времен застоя очутились деловые люди. Разброс среди них был широк – это и обслуживающий персонал от ресторана до химчистки, и фарцовщики, и комсомольские вожаки. Именно в их среде возникли новые Кнуров и Вожеватов.
Но мы сейчас исключительно о Карандышеве.
Вернее о том, каким показал Карандышева Мягков с подачи Рязанова.
Приглашая его на роль Карандышева, Рязанов закрывал тему интеллигенции периода застоя, показывая, до чего деградировал добродушный клерк Новосельцев. Делал это Рязанов не с лобовыми параллелями, без жирных акцентов. В «Жестоком романсе» век девятнадцатый не так явно апеллировал к двадцатому, как в работе «О бедном гусаре замолвите слово». Потому интеллигенция не признала себя в Карандышеве, как, впрочем, не признала и в Лаевском, и в Новосельцеве. Она отождествляла себя, видите ли, с булгаковским Мастером, на худой конец с Печориным ( ).
Новосельцев находился в благоприятной среде и рубил деревце по силам, получая в жены коллегу «Мымру». Карандышев никому не был интересен, а хотел самую лучшую девушку Ларису Дмитриевну. Уже в первых эпизодах «Жестокого романса» (1984) Лариса получала предупреждение от матери насчет Паратова: «Не про тебя жених», а Карандышев слышал насчет Ларисы: «Не про вашу честь невеста».
Тем не менее, охота пуще неволи, Карандышев нарезает круги вокруг да около.
Нвосельыцев
В «Служебном романе», как помним, Рязанов Мягкова не пощадил, нарисовав его герою затерханный видок. Получился . А насчет Карандышева раздухариться велел сам замысел. Мягков предстал в жалких очечках, сочетающий агрессию с плаксивостью.
В первой серии «Жестокого романса» в Карандышеве еще мелькает суетливая симпатичность, лишь тревожные звоночки раздаются. Вот Карандышев, пытается застрелиться (неуклюже, как все, что он делает). Знаменательна фраза, которую бросает Юлий Капитоныч опосля неудачной попытки: «Руку больно! Будьте вы все прокляты!» В этой фразе, как в зеркале, отражается маленький человек, которого не надо жалеть, ведь и он никого не жалеет. Ему больно, так пусть и весь свет в тартарары катится, а мне чтоб чай всегда пить.
А уж эпизод торжества Карандышева, когда он закатывает обед в честь грядущей свадьбы с Огудаловой, сыгран смачнее некуда. Там явлена несостоятельность Карандышева, как существа мыслящего, с его пошловатыми воззрениями насчет красивости. Карандышев убирает каморку дешевенькими коверчиками и декоративным оружейным ломом, как интеллигент брежневского разлива украшал жилище пустыми (Карл!) бутылками заграничного пойла. Случайно ли, кстати, что главным обеденным блюдом у Карандышева становится дешевая местная бурда в бутылках с переклеенными заграничными этикетками?
Карандышев напивается в зюзю, в хлам, в ничтожество и здесь предлагаю сравнить его с другим героем Мягкова, - хирургом Лукашиным. Насколько тот в пьяном виде обаятелен, настолько отвратен Карандышев. Как результат – напившийся хирург получает девушку Надю, а ужравшийся чиновник теряет Ларису.
Лукашин
Комментаторы пишут, что Карандышева унизили. Позвольте, ведь его предупреждали, не состязайся с Паратовым, обделаешься. Вот и… Экипаж поднять не смог, хотя пыжился; выпил с Паратовым на брудершафт и окончательно раскис; потерпев поражение, расхныкался, родив типичный монолог маленького человека:
«Да, это смешно… Я смешной человек… Я знаю сам, что я смешной человек. Да разве людей казнят за то, что они смешны? Я смешон – ну, смейся надо мной, смейся в глаза! Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо мной – я того стою. Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Ох, ох! Как мне жить! Как мне жить!»
За сим, однако, следует еще одна фраза. Вооружившись пистолетом, Карандышев четко декларирует: «Для меня нет ни страха, ни закона, ни власти».
Именно эту фразу следует считать козырной, исходя из того, что случилось (Карандышев убивает Ларису), а не жалобы справедливо посаженного в лужу существа.
Вот смотрите… Психологический момент… Карандышев, у которого увели и трахнули, является перед Ларисой победителем. Вернее, даже в таком положении пытается победителя сыграть. От большой ли любви рождены его заявления: «Ваш поступок заслуживает наказания. Но судить вас, кроме меня, никто не имеет права. Это уж я сам решу: простить вас или нет»? Вы еще этому «решале» сочувствуете? Жертву он ищет, жертву, над которой с наслаждением можно измываться всю жизнь!
Соответственно, роковая ошибка Ларисы не в побеге с Паратовым, а в том, что фраза ее, адресованная Карандышеву: «Самое тяжкое оскорбление для меня, это ваше покровительство», не была произнесена сразу, отвергая саму идею замужества за таковским.
Что же, вообще отринуть принципы гуманизма, милость к павшим? Куда деваться Карандышевым? Сидеть в луже?
Да-да, именно так. Сидеть в луже.
Гуманизмом вы его из лужи не вытянете, поскольку, Карандышев это не только про социальные условия. Это, в основном, про историю души. Души мелкой, неразвитой, до истерики самолюбивой. И если индивид над собой не работает, а предается мечтам «как всем покажет», то да будет лужа средой его обитания. Человек от представителей фауны отличается тем, что может совершенствоваться, выдавливая из себя раба; может бороться с Паратовыми не в подъеме колясок, а искренностью чувств, желанием свернуть горы не ради «всем показать», а любимой ради.
Так что пусть Карандышев в луже посидит.
Не то чтобы ему полезно.
Просто там место его.
А Мягков показал интеллигента застойного периода не только у Рязанова, и не так гротесково, и более реалистично, глубоко.
Но об этом мы еще будем говорить.
Комментарии (0)