За долгую работу спецкор "Комсомольской Правды" собрал истории читателей, в которые трудно поверить, если не слышать их самому.
За годы работы в «КП» скопилось в моих архивах немало писем особенной, скажем так, тематики. Читатели слали и шлют истории, в которые и поверить трудно, и выбрасывать их в корзину неловко как-то. Ведь человек писал, старался и, судя по эмоциям, испытал сильные потрясения в том ли, ином ли случае, сталкиваясь с непознанным.
А потому я представлю на ваш суд ряд историй от наших читателей. Верить же в них иль нет, то вы решайте сами. А если кому-то из вас пришлось сталкиваться с подобным, можете поделиться опытом.
ГОЛОС В ГЛУХОЕ УХО
15 октября 1989 года умерла моя мама. Проститься с ней перед смертью я не успела, потому как живу в другом городе. И вот кладбище, последнее прощание. Я рыдаю и причитаю: «Родная, любимая мамочка, прощай…».
Целую холодное, как лед, лицо. И вдруг в мое совершенно глухое ухо (фронтовая контузия) влетает как бы какая-то спираль, и ухо раскрылось. Я замерла от неожиданности.
Слышу вдруг мамин голос: «Я здесь». Затем очень нежное, тепленькое (как будто его и нет, а я его ощущаю) прикосновение к моей щеке, и я чувствую щелчок поцелуя. Я склонилась над маминым телом, но не растерялась и ответила ей: «Спасибо, мамочка, родная, я все поняла, ты простилась со мной, прощай!»
Диалог закончился, все ушло совершенно неощутимо, ухо мое снова закрылось для всяких звуков и стало обычным, глухим.
Мария Афанасьевна К. Кривой Рог. 1990 г.
ПОЗВАЛА МАМА
В 1923 году я работал на заводе в Мариуполе. Тем летом выдался на полях очень хороший урожай. На уборку были мобилизованы многие военнообязанные рабочие. В том числе и я.
Дома остались жена с грудным ребенком и моя мать в возрасте 45-ти лет.
В середине августа жена с ребенком уехали к своим родителям в Черниговскую область.
Мы тогда работали в 50 км от Мариуполя и домой не ездили. И вот как-то раз после работы зашел я в заросли полыни, чтобы почистить свое обмундирование – оно было завшивленным, как и у всех работавших.
Занявшись этим делом, я вдруг услышал громкий отчетливый голос моей матери: «Яков!». Я откликнулся, быстро надел гимнастерку. Очень удивился: как здесь появилась мама? И откуда она зовет? Секунд через 5-10 еще раз услышал: «Яков» — но уже тише и как-то тревожнее.
Вышел из зарослей, осмотрел все вокруг, нигде, конечно же, мамы нет. А вскоре мне пришло сообщение, что мать умерла.
С тех пор прошло очень много лет, но ничего подобного больше в жизни моей не случалось.
Яков Ефимович О. Мариуполь. 1990 г.
ПОКОЙНЫЙ СЫН ЯВЛЯЛСЯ ВО СНЕ И НАЯВУ
Мой сын умер неестественной смертью. Случилось это 26 апреля 1986 года. Истинную причину смерти следственные органы не установили. В заключении экспертизы значится, что сын сам повесился. Но факты говорят о другом.
Мой 26-летний сын сожительствовал с неверной женой соседа уголовника Токмакова. Последний же, вернувшись из заключения и узнав об этом, убил сына. А после инсценировал его самоубийство.
В морге после анатомирования мы с дочерью не увидели на теле покойного следов насилия. Только яркий след от веревки на шее. Кровь не свернулась и была спущена вся до капли, поэтому покойный был белый, весь скорченный, руки подняты вверх и согнуты в локтях. Пальцы сильно сжаты в кулаках. Шея втянута в плечи. Зубы сильно стиснуты. На губах и во рту ожог.
Мы сразу поняли, что Колю отравили ядохимикатами – судя по ожогам полости рта. Но экспертиза это не подтвердила. Это вполне естественно в судебно-следственной практике Узбекистана, где все куплено и все продано.
На третий день среди тех, кто приходил попрощаться с сыном, в нашей квартире появились и двое неизвестных, которые брезгливо разглядывали лицо покойного. Соседка слышала, как один другого тихо предупредил: «Молчи, а то всем решетка». Как потом выяснилось, один из них был Токмаков.
И вот все эти факты заставили меня обратиться у гроба к покойному сыну, когда я осталась с ним наедине, и попросить его рассказать всю правду о своей смерти. Хотя я человек и нерелигиозный, но, наверно, как и все люди, в тяжкий момент надеюсь на чудо.
Я стояла на коленях у его гроба и просила сына приходить к нам в дом после похорон. И вот первое, что поразило меня, это, пусть и запоздалый, рассказ Колиного сослуживца. Возвращаясь с кладбища вместе с нами со всеми, этот сослуживец, единственный, видел, как Коля, вихрем кружась, весело бежал впереди машины.
Сын перемещался то вправо, то влево и все время был у этого сослуживца на виду. Когда же въехали в город, Коля пропал из поля зрения. А у дома сослуживец опять увидел, как Коля, прижимаясь к стене, проник в подъезд.
Тому молодому человеку было от этого видения очень жутко, потому он не мог нам сразу сказать об этом, а поделился лишь через несколько дней. Однако, несколько раньше этого рассказа мне сообщила жена племянника, что видела Колю во сне, и тот сказал ей: «Я самый первый вернулся с кладбища домой».
12 мая в родительский день я напомнила сыну о своей просьбе – сказать правду о своей смерти. В ту же ночь Коля приснился мне. Он подал мне широкую черную ленту, на которой был изображен какой-то шифр. Я ничего не могла разобрать, тогда сын сам прочитал мне смысл шифровки: «Сначала отравили, потом повесили».
Еще был случай: незадолго до 40-го дня дочь моя вдруг ясно услышала Колин голос, обращенный ко мне: «Мама, я так пить хочу, а воды нет». Дочь прибежала в мою комнату и сообщила об этом. Мы вышли на кухню и увидели, что стакан, который мы наполняли водой специально для покойного по существующему обычаю, был сух».
Далее женщина пишет, как она ходила в прокуратуру, добивалась нового расследования, но ничего не получилось. И вот у нее очередной сон:
«В большом доме Коля радостно обнял меня, приподнял и поцеловал в щеку. Сказал: «Мама, мне так хорошо» — и вошел по лестнице в какую-то дверь. Я за ним. Вижу, как он в микроскоп разглядывает некие вещества. А рядом лежат пакеты с разными химикатами. Что-то он говорит, но слов я не разобрала.
А после моей сестре приснилось, как одна женщина сказала, что Колю отравили веществом, химическая формула которого Na OH. Мы скоро выяснили, что это гидроксид натрия – едкая щелочь. Буквально в тот же день я обнаружила дома таблетки в странной упаковке без маркировки. Удивилась, попробовала на язык и сильно обожглась.
Экспертиза показала, что это как раз тот самый гидроксид Na OH. Но откуда он у нас взялся? Думаю, что именно этими таблетками Токмаков и отравил Колю. А потом, чтобы сбить с толку следователей, если бы они стали заниматься смертью сына, он и подбросил таблетки в наш дом, когда приходил к нам в день похорон.
Галина Щ. Алмалык. Ташкентская область. 1987 г.»
Подобного рода писем есть у меня немало: и о встречах людей с демоническими сущностями, и о контактах с НЛО. Но их предоставлю я в следующий раз.
Автор: Николай ВАРСЕГОВ, газета "Комсомольская правда"
published on according to the materials
Запись взята с сайта .
Комментарии (0)