31 октября родился Михаил Дубсон (1899-1961), режиссер, сожранный молохом, хотел сказать кинематографа, но нет, точнее будет молохом кинопроизводства. А еще точнее, - молохом времени, запросы которого Дубсон чувствовал слишком обостренно, тогда как экрану требовалась александровская лихая чечетка.
Если коллега Дубсона режиссер Николай Экк ( ) стал жертвой своей страсти к техническим новшествам кинематографа, то Дубсон оказался раздавлен замыслами, которые время считывать отказывалось.
В 1918 году юный Михаил Дубсон начал служить молодой власти. Работал в Наркомпроде РСФСР.
В 1925 его, как свободного носителя немецкого языка, послали в советское торгпредство Берлина.
Большое (сначала позитивное, а затем роковое) значение имела для Дубсона встреча с семейством Максима Горького.
Времена тогда стояли вполне либеральные. Троцкий объявлял курс на мировую революцию, и республика Советов поддерживала отношения с иностранными государствами, обмениваясь культурным опытом. На советский рынок хлынули последние популярные боевики зарубежья, - книжки о Тарзане, фильмы Дугласа Фербенкса и Гарри Пиля. Запустилась советско-германская кинофабрика «Межрабпомфильм». Именно от этой организации Дубсон снял на немецких студиях свои первые фильмы «Два брата» (1929) и «Ядовитый газ» (1930).
В «Двух братьях» одну из ролей играла Хильда Еннингс, перед которой после фильмов «Бедная маленькая Коломбина» и «Трагедия проститутки» открывалась международная карьера. К сожалению, Хильда похерила все шансы, выйдя замуж за Дубсона и уехав с ним в Советский Союз.
ХИЛЬДА ЕННИНГС
Впрочем, в 1930 году выбор Хильды казался правильным. Дубсон возвращался на Родину триумфатором, - режиссером с уникальным опытом зарубежной работы, профессионалом. Его без вопросов приняли на Межрабпомфильме, доверив постановку картины «Культ предков». Действие фильма происходило во время революции в Китае. За полтора года работы Дубсон снял девять тысяч метров пленки (этого, так на секундочку, хватило бы на три полнометражных фильма), истратив двести тысяч рублей.
Почему «Культ предков» законсервировали не ясно. Но понять интуитивно можно.
С одной стороны, курс на мировую революцию, который Дубсон исповедовал, упразднили. С другой, немецкий экспрессионизм, уроки которого он усвоил, стал подозрительным. А с третьей, «Культ предков» снимался как немой, но за полтора года триумф звуковой фильмы стал непреложным фактом.
Во всяком случае, провал «Культа предков» не сказался на карьере режиссера. Его тут же запустили с лентой «Граница» (1935).
"ГРАНИЦА"
Именно этот фильм о жизни пограничного с СССР еврейского местечка в Польше спас Дубсона от окончательного исторического забвения. В новое время «Граница» стала культовой у киноведов, которые восхищались панорамой патриархальных еврейских нравов, игрой соратника Михоэлса Вениамина Зускина, Николая Черкасова, Виктора Топоркова.
В «Границе» опять шла речь о влиянии революции, но уже в индивидуальной тональности, - ряд бедняков рассматривал возможность перейти границу, чтобы жить в советском колхозе.
Фильм привел в восторг Горького и Ромена Роллана. Горький поставил «Границу» рядом с «Чапаевым».
В момент триумфа Дубсон схватился за горячий сюжет, о перековке преступника в советского человека. В финале бывшего блатаря убивали не простившие его сообщники (привет, «Калина красная»). На главную роль в «Падении Ангела» утвердили популярнейшего Михаила Жарова.
Он до конца жизни, кстати, жалел, что сыграть Ваську Ангела не довелось.
О происшедшем Жаров рассказывал так:
«Было ясно, что успех у картины будет не меньший, чем у «Путевки в жизнь». Но осенью съемки вдруг резко оборвали. Образовалась пауза.
Выяснилось, что Михаил Дубсон (он был когда-то секретарем Горького) решил заручиться замечаниями Алексея Максимовича по поводу сценария. Горький долго не давал ответа, это Дубсона взволновало. Съемки приостановили. Наконец пришел ответ: Алексею Максимовичу сценарий не понравился. Картину законсервировали».
То есть, если в случае с «Границей» Горький выступил тараном, позволившим фильму пройти первым экраном, то в случае с «Падением Ангела» порушил всё на уровне замысла. В это время Горький ведет борьбу с хулиганством в искусстве, навалившись всей мощью на поэта Павла Васильева ( ) и романтизация (а Жаров в роли хулигана, пусть и перековавшегося, это неизбежная романтизация) уголовщины на экранах никак в его планы не входила.
С семейством Горького Дубсон еще столкнется и опять себе не на радость.
"БОЛЬШИЕ КРЫЛЬЯ"
Окончательно добила Дубсона катастрофа с фильмом «Большие крылья» (1937). Что это был за фильм можно теперь судить только по пересказу самого режиссера, копий не сохранилось.
Пересказ же Дубсона отдает такой культурологией тридцатых, что позволю привести это свидетельство эпохи почти полностью:
«Моя следующая картина будет называться «Родина любит тебя». Это рассказ о талантливом советском конструкторе, разработавшем проект самолета-гиганта на 250 пассажиров, самолета, который лет на пятнадцать обогнал уровень мирового самолетостроения. … Самолет блестяще прошел двадцать летных испытаний и на двадцать первом в результате явления фляттера, не изученного еще нигде в мире, погиб. Экипажу самолета, состоящему из преданных конструктору людей, удалось спасти для родины лишь драгоценную жизнь конструктора. Весь экипаж погиб... Конструктор, считавший, что он не оправдал доверия партии и правительства, погубил своих друзей, остался поэтому в полном одиночестве и решил покончить с собой. Он написал письмо в ЦК, оделся и собрался стреляться. В это время его вызвали на один из крупнейших заводов, который принимал участие в постройке самолета. Хотя конструктор и знал, что ему предстоит тяжелая сцена отчитаться о гибели самолета, он решил пойти на заводской митинг. У ворот завода его встретили двадцать тысяч рабочих. Его вынесли из машины на руках и отнесли на заводской двор и там чествовали как гениального советского конструктора. И когда он со слезами на глазах признался, что жалеет лишь обо одном — что не сгорел вместе с самолетом, один из стариков рабочих выразил мнение всех: «Подумаешь, один сгорел! Мы тебе сотни таких понастроим...» Конструктора, который думал, что остался один, овеянного любовью масс, вернули снова к жизни и работе. Таким образом, это картина о невозможности одиночества в условиях строящегося социализма, о праве на умный риск, о пролетарской интеллигенции, о мощи нашей страны».
«Большие крылья» похвалили летчики, нарком Орджоникидзе, но картину, тем не менее, сняли с проката.
Почему?
Дочь исполнителя главной роли Бориса Бабочкина так отвечала на этот вопрос:
«…папа снимался у режиссера Михаила Дубсона в картине «Большие крылья», специально для которой строили аэроплан «Максим Горький» - он должен был стать показательным, о нем много говорили и писали. Произошло несчастье - аэроплан разбился, и многих его создателей обвинили в диверсии и сослали в лагеря, а картину не просто запретили, а смыли, не оставив ни одного кусочка пленки».
Не сходится.
«Максим Горький» («АНТ-20») строили не для съемок «Больших крыльев». Разбился этот аэроплан 18 мая 1935 года, возможно, дав Дубсону толчок к сюжету.
Дубсон прокололся на показе героя, который испытывает пораженческие настроения, не будучи формально осужденным. Также настораживало оправдание конструктора, находящегося под подозрением вредительства народной массой.
После запрета «Больших крыльев» Дубсона уволили со студии, хотя он еще питал какие-то надежды, размахивая сценарием «Подземной республики», где воспевался подвиг отрезанных обвалом от мира метростроевцев.
Вскоре Дубсона арестовали. В 1939 выпустили. В 1941 арестовали жену, Хильду Еннингс (немка, а тут война с Германией началась). Пробыв в ссылке всю войну, она вплоть до 1955 жила в спецпоселении.
А сам Дубсон двадцать лет обивал пороги киностудий. Эйзенштейн лоббировал его кандидатуру для экранизации пьесы «Кремлевские куранты». Не сложилось.
Дубсон готовился запуститься с баойпиком про Котовского. Не вышло.
С ловким детективщиком Николаем Шпановым написал сценарий «Охота на тигра». Он остался в столе.
Пьесу «Буревестник» (догадайтесь о ком) запретила к постановке Екатерина Пешкова.
Только в 1957 Дубсона допустили до экранизации пьесы Билль-Белоцерковского «Шторм», но событием картина не стала. Время режиссера Дубсона было безнадежно упущено, потрачено на обивание чиновничьих порогов, отстаивание невоплощенных замыслов.
Надеялся ли, испытывающий горечь поражений Михаил Дубсон, что на рубеже веков о нем вспомнят киноведы, объявив "Границу" шедевром?
Думаю, надеялся.
Иначе, - зачем всё?
Комментарии (0)