Внуково. Полночь. Квартира подруги и белая кухня. «Посмотри на тетку, машину видишь? Это ее персоналка. Челюсть подбери. У нее бизнес с оборотом в пару миллиардов, дети в институте учатся. И она говорит, что беременна. В сорок два. Вот от этого глиста в занюханной робе!» Я взираю на фотографию гнилозубого глиста (тощий, страшнющий араб с губами-сосисками и проволочными волосами, галабея а-ля пол помыть стремно и шакальи глазки). Потом смотрю на холеную сорокалетнюю олигархиньку, томно выставившую ножку из Гелендвагена. Ей сорока два. У нее федеральный бизнес с оборотом в пару миллиардов. И она беременна вот от этого генетического недоразумения. Я хочу знать, как. Прошел год, и я знаю.
Я сижу в хургадинской кафешке и мусолю чашку с желтым чаем. Напротив меня — женщина сорока с чем-то лет, профессор, двое взрослых детей. Только вместо Гелендвагена была роскошная красная Ауди. Почему была — потому что в порыве бешеной любви машина была продана ради будущего совместного бизнеса..
За пять лет, что я живу в Хургаде, историй такого толка я услышала, как минимум, сотню. Объединяет их одинаковое начало: далеко не юные девочки-свиристелки, а прожженные жизнью, умудренные опытом замужние матроны, имеющие прекрасно работающий бизнес, крепкую с виду семью и быт, которому может позавидовать добрая доля соотечественников. Всякие пьянчуги расстриги удивляются, почему эти холеные, балованные жизнью и востребованные на работе женщины бросают к едрени матери все — карьеру, мужей, детей, дом — ради какого-то совершенно невнятного типца из страны третьего мира? Да что такого в этих арабах, что к ним «бабы липнут»?
«Дело не в арабах, дело в русских, — вздыхая, говорит моя собеседница, — Если в семье полный порядок, жена ни на какого чужого мужика не посмотрит. Просто знаешь, мужья очень часто… инфантильные очень. Вот мой, с виду вроде мужик, такой рослый, статный, грудь колесом выпятил, глава семьи, блин. А по факту я от него не чувствовала.. мужества. Он какой-то, знаешь, аморфный. И я это очень часто замечаю, мужчины как дети, ответственности ни на грош. Жениться не хотят, пока карьерой не припрет. Детей не хотят, каждая вторая баба «для себя» рожает, не дождавшись, пока мужик созреет. А если созрел, так помощи никакой не дождешься. Отличная отмазка — ты же в декрете! Действительно, целый день только и делаю, что сплю и сиськами трясу.
В доме все на мне. Убери, приготовь, посуду помой, в сбербанк сбегай, по магазинам прошвырнись. Детей в сад и в школу тоже я всегда водила, причем, я ведь еще работала всегда. Спрашивается, зачем мне был муж? Ну как же, потому что без мужа женщина в нашем обществе существовать нормально не может. Замордуют же. Да я и не задумывалась, пока не увидела, что может быть по-другому…
Махмуда я встретила в отеле. Что меня сразило — это его, знаешь, маскулинность. От него прямо веяло мужиком, он не говорил, а приказывал. Так, что не подчиниться было просто невозможно. Я плакала, но подчинялась, делала то, что он хочет. Это было какое-то наваждение! И ведь потом понимала, что это неправильно, что я поступаю, как идиотка, но сколько лет я постоянно наступала на горло своей сущности?
Женщина не может, не должна быть бронетанком. Она не должна быть локомотивом, который прет на себе все, от хозяйства до мамонта. Не надо мне говорить, что в старину бабы в кадушках тесто месили, а у нас и посудомоечные машины, и мультиварки в помощь. Говорить может тот, кто сам на поле пашет, а не на метро ездит в офис бумажки перекладывать.
На нас, женщин, ложится не столько физическая ноша, сколько моральная. Ответственность за принятие сотен решений в день. Все, за что должен отвечать в доме муж, решает жена. Без выходных, без единого дня передышки. И если появляется кто-то другой, кто просто сворачивает тебя в бараний рог и говорит — «я сам все решу», думаешь, есть хоть один шанс отказаться?
Мужчины склонны считать, что большинству женщин «всего хватает». Дескать, в доме не голодают, на моря там раз в полгода семьей выезжаем, машиной обеспечены — какого тебе еще хрена? Да вот такого, обычного мужского! Мне иногда хочется, чтобы за косу взял, раком поставил и отодрал, так, чтобы позвоночник звенел! А этого нет. Он приходит домой, ужин умнет и на диван гнездится вместе с котом. Что кот, что муж, два одинаковых плюшевых обормота без грана ответственности.
Я тоже говорю с девочками… ну как, своего возраста. Многие на это жалуются, после тридцати мужики становятся ватными, похожими на кастрированных котов. И почему-то искренне думают, что теткам «за что-то там» не нужен ни секс, ни темперамент, ни просто маскулинная доминанта. Такая, от которой коленки дрожат.
А у арабов все это есть. И маскулинность, и умение доминировать, и темперамент. Только, увы, у половины нет ни совести, ни мозгов. Поэтому кончаются наши истории погано. Хотя начинаются обычно очень круто, ураганом эмоций в трубу сметает, волосы дыбом, хвост по ветру — закружило так, что память отшибло, одни восторги!
Я не замечала очевидных вещей. Что он просил у меня деньги на все, даже на сок. Мне было просто как-то неудобно при нем платить, я заранее ему давала деньги, а он расплачивался, в ресторане там или в магазине. Но понимаешь, он платил. И он ходил за этим чертовым соком, а не «тебе надо, ты и иди, че ты меня дергаешь?».
Когда он сказал, что хочет магазин купить, я продала машину. Это был верх глупости, я знаю! Но я как под гипнозом была… У него взгляд такой был, что спорить просто не хотелось. Причем, я же была уверена, что все продумала, мы заключили договор, он мне расписку дал, что взял столько-то тысяч долларов, на бизнес, и обязуется все вернуть. Только одна проблема… в этой расписке не было сказано, когда он мне их вернет…
Не говори, ни как меня зовут, ни с кем меня угораздило связаться. Просто напиши, как есть. Это сейчас все поутихло, туристов нет, а когда будут… ты же понимаешь, сколько еще таких историй тебе расскажут? Вот и ты расскажи, может, одним-двумя десятками меньше будет».
Мое Madam Shazly
Я готова предвидеть целый шквал негатива от мужчин, ответственных, маскулинных и способных порвать грязную робу кучерявого араба на мелкое лоскутное крошево, буде тот просто глаза поднимет на любимую жену. Но я помню, как рыдала, сотрясаясь от обиды, одна моя очень хорошая подруга. Замечательная, просто потрясающая женщина. Которая восемь лет искренне ждала от своего парня закономерного, логичного предложения руки и сердца. И через восемь лет услышала от него, что он «ну ты же понимаешь, не готов взять на себя такую ответственность…» В тридцать, сука, лет. Здоровый увалень с зарплатой в сотку с лишним. Не готов. И, как я выяснила, уже когда успокоила ее кое-как, она далеко не одна такая. Тысячи женщин, успешных, одаренных, карьерно обеспеченных… не чувствуют себя ни любимыми, ни защищенными, ни, как это заведено природой, слабыми и нуждающимися в сильном и готовом брать на себя ответственность партнере. На них просто не хватает тех самых мужчин, которые все это умеют и могут. На их долю попадаются безответственные, инфантильные и насквозь пропитанные маминым молоком великовозрастные деточки, которых пихают себе под бок, чтобы беспощадный социум не обозвал старой девой, не заклеймил позором и не списал в утиль, потому что после тридцати баба не замужем — это «что-то с ней не так» и «ну ее нафиг, от греха подальше». Приходится брать то, что дают, закрывая глаза на кучу недостатков. Учиться переть вверх, тащить на себе паровозом семью и отращивать маскулинность.
Что хочу сказать. Парни, если вы не хотите, чтобы ваши жены уходили от вас к арабским альфонсам… будьте мужиками, а не кастрированными котиками. Ясно?
published on according to the materials
Запись взята с сайта .
Комментарии (6)