Португальский фотограф Жоао Пина несколько лет путешествовал по Латинской Америке, где собирал информацию о суперсекретной операции «Кондор» — общем проекте по преследованию политических оппонентов в шести латиноамериканских диктатурах: Аргентине, Боливии, Бразилии, Чили, Парагвае и Уругвае.
Жоао Пина
36 лет
Португальский фотограф. Родился в Лиссабоне. Изучал фотожурналистику и документальную фотографию в Международном центре фотографии в Нью-Йорке. Публиковался в The New York Times, The New Yorker, Time Magazine, Newsweek, Stern, GEO, El País Semanal, La Vanguardia Magazine, D Magazine, IO Donna, Days Japan и многих других изданиях.
Сайт
До 25 сентября на фестивале Les Rencontres d’Arles можно увидеть выставку португальского фотографа Жоао Пины — документальное расследование секретного проекта латиноамериканских спецслужб под названием «Кондор». Операция началась в 1975 году, в разгар холодной войны, когда Бразилия, Аргентина, Боливия, Чили, Уругвай и Парагвай объединили усилия в преследовании политических оппонентов. От рук спецслужб тогда пострадали больше 60 тысяч человек: их пытали в подвалах, выбрасывали из самолётов, расстреливали. Пине потребовалось почти десять лет, чтобы найти и снять жертв и их мучителей, отыскать артефакты, имеющие отношение к этим репрессиям, собрать архивы и задаться вопросом, как общество справляется с подобными травмами.
— Как возникла идея проекта?
— Моя документальная работа началась с семейной истории — так я сделал свою первую книгу о португальских политзаключённых. Но «Кондор» вдохновлялся скорее моей многолетней страстью к Латинской Америке и желанием продолжить документальные исследования после окончания работы над первой книгой. Я случайно наткнулся на историю «Кондора» и продолжил читать всё, что попадалось по этой теме.
Серия «Абсурд». Самолёт, с которого аргентинская армия сбрасывала жертв живьём в реку Ла Плата. Сегодня он выставлен для публики в строительном магазине в пригороде Буэнос-Айреса. Хозяин магазина приобрёл самолёт на аукционе, после чего случайно выяснил историю покупки.
— Вы планируете двигаться дальше в сторону документальной работы?
— Я занимаюсь разными вещами: от спортивной съёмки до подобных «Кондору» документальных тем. Как фотожурналист я снимаю и конфликты, и политику, и социальные репортажи, но для работы с исторической памятью у меня есть личные причины. Также меня особенно волнуют забытые истории.
— Вы ощущали сопротивление героев при работе над проектом?
— Нет, не особо. Как только они чувствуют непредвзятый подход, они обычно открываются. Я помню только один случай, когда мне отказали в интервью, но это скорее было из страха перед другими людьми, какими-то личными врагами героя. Если честно рассказывать, что и зачем ты делаешь, сопротивления не будет. Моя следующая книга — о насилии в Рио. Я общался с полицейскими и наркоторговцами, честность помогает и здесь. Правда, несмотря на то, что контакт установить несложно, из военных, которых я опрашивал, публично говорить согласился только один.
Меня особенно волнуют забытые истории.
Из серии «Потреты». В начале 1970-х годов Йозас «Джонас» Гонсалес был партизаном. Фотография сделана в регионе Арагуая, где он сражался против армии Бразилии.
Из серии «Портреты». Мирта Клара, бывшая аргентинская политзаключённая, их задержали вместе с мужем в ноябре 1975 года за участие в политической группе Montoneros. Мирта живёт в Буэнос-Айресе, работает правозащитником и психологом.
Из серии «Портреты». Родственники пропавших в Каламе (Чили) рядом с братской могилой, где захоронены 26 политических заключённых. После военного переворота 11 сентября 1973 года, организованного Аугусто Пиночета, чилийские военные сформировали группу «Караван смерти». Она работала на севере страны, допрашивала и пытала пленных. Мёртвых хоронили в отдалённых местах, и у их родственников не было никакой информации о том, что с ними произошло.
Антрополог Марко Антонио Гимараес везёт останки участника Арагуайской герильи в Бразилии. Во время диктатуры участников герильи арестовали, пытали и казнили в джунглях Амазонии. Шестьдесят человек, убитых военным режимом, до сих пор числятся пропавшими без вести.
Серия «Процесс». Бывшие военные прячут лица от фотографа во время процесса, на котором аргентинское государство обвиняет их в преступлениях против человечества, совершённых во времена военной диктатуры.
— Вы ощущали попытки оправдать произошедшее?
— Меня убеждать бессмысленно — наравне с портретами бойцов коммунистической герильи я снял достаточно случайных жертв, но сами военные остаются глубоко убеждены в праведности своей войны.
— Какие возможности вы видите для подобной работы в России с её историей ГУЛАГа, которая до сих пор остаётся очень мало проработанной?
— Можно говорить о ГУЛАГе, об Афганистане, о чеченской войне — у России хватает непроработанных травм. Но в Португалии то же самое: никто не говорит о диктатуре и никто не говорит о колониальных войнах. Эти раны пока слишком болезненны. Но если рану не вычистить, она никогда не заживёт.
Сами военные остаются глубоко убеждены в праведности своей войны.
Из серии «Лаборатория судебной экспертизы». Нижнее бельё, найденное в братской могиле.
Из серии «Пыточные центры». Комната пыток в Олимпо, бывшем подпольном центре для задержанных в Буэнос-Айресе. В нём военные и федеральная полиция допрашивали и убивали левых в 1976–1983 годах.
Бывший концлагерь в Парагвае. Его построили для содержания политических заключённых при Альфредо Стресснере. Сегодня здесь находится тюрьма строгого режима, а бывшие камеры используют в качестве мастерских и учебных кабинетов.
Из серии «Пыточные центры». Вход в центр для заключённых в городе Сантьяго. Несколько выживших смогли узнать это место, исходя из того, что они видели с повязкой на глазах: пол в чёрно-белую клетку.
— Как художественный проект влияет на ситуацию?
— Я не думаю о том, что я могу изменить. Я не даю ответов, а задаю вопросы. Если кто-то уйдёт с выставки, задумавшись над моим вопросом, моя цель будет достигнута.
published on according to the materials
Запись взята с сайта .
Комментарии (0)