Лихтенштейн

И ЭТО ВСЁ О НЁМ

Если тебя, среднестатистический россиянин, вдруг пресытила Швейцария… А ты, мой российский друг, легко пресыщаешься тривиальными прелестями. Так вот, если тебе поднадоело лопать швейцарский сыр и ты уже нервно поглядываешь на швейцарские часы в ожидании полночи и крепкого альпийского сна, доберись до Зарганса, выйди на вокзальную площадь и прыгни в автобус с красно-синей эмблемой. Отдай 6.40 CHF (т.е. 276 рублей) за билет и удобно устройся в кресле — ждать останется недолго: каких-то 25 минут. Если ты устроился по левую сторону (а я советую утром устроиться именно по левую сторону, потому что в правую будет светить солнце), то перед глазами будут проплывать столь опостылевшие тебе швейцарские склоны.

Но если вдруг ты, мой упрямый друг, внезапно решил пойти против правил и капризов природы (а сделаешь ты именно так, потому что маниакально упрям и слишком свободолюбив, для того, чтобы прислушиваться к чужим советам), то вознаграждением тебе будет приподнятый над крышами домов Бальцерса замок Гутенберг. Древний, поставленный на вершину холма в XII веке, Гутенберг знал много бед и страданий. Во время Старой цюрихской войны (той самой, которая велась за Зарганс, если помните) он погорел. Начисто. Замок Зарганс устоял, а Гутенберг оказался слаб в коленках и был изрядно пожеван захватившими воинами. Высоты холма (жалкие 70 метров) оказалось недостаточно. Но замку повезло: разрушения оказались не фатальными, и вскоре Гутенберг снова сверкал свежим известняком и булыжниками. Небольшая высота холма пришлась очень кстати, когда король Германии Максимилиан I решил в 1499 году бросить на ночь свои кости в какую-нибудь достойную богадельню и выбрал для этого именно Гутенберг. А теперь Гутенберг является государственной собственностью, и короли здесь не ночуют. Впрочем, обычным людям сюда тоже не войти кроме определенных дней, когда в нем проводятся культурные мероприятия с песнями, шутками, танцами, й-е.

Так что же такое ты видишь через стекла правых окон, дражайший? Ты видишь сказочное княжество и основу Большого Плана: это Лихтенштейн, детка!

Гутенберг мелькнул за окном и пропал, а автобус рванул на север вдоль Рейна. По левому берегу (все-таки, советую сидеть слева) жмётся к лесистым склонам Айхвальда швейцарское поселение Ацмос.

Без паники, только без паники, к Лихтенштейну мы еще вернемся (и очень скоро), а пока расстаемся со Швейцарией.

Между милипусенькими городками Вартау и Зевелен на одном из холмов притулилась безымянная сторожевая башня. Ничего, ничего, когда-нибудь мы еще узнаем, какой гад её развалил.

Последний раз оглядываемся на Швейцарию, представленную отелем «Альфир», и

вот перед нами Лих-тен-штейн. (Правильно произносится: Лихтенштайн). Станция Хацепетовка. Вылезай, приехали.

Так что же такое Лихтенштейн? Отвечать на этот вопрос можно с любого края, не обязательно начинать с самого важного или яркого. Будем проще и последовательнее.

Лихтенштейн — это швейцарская аккуратность.
Скошенная трава тут же упаковывается, чтобы не мокнуть под дождем.

Лихтенштейн — это туризм.

С запада княжество ограничено водами Рейна, за которым начинается Швейцария, с востока — горами, за которыми начинается Австрия. Между водами и горами — территория для туристов (некоторым и горы тоже сгодятся) и местных жителей.

И коли уж туризм, то тебя, мой бережливый путник, готов приютить в самом крупном городе Лихтенштейна уже знакомый по Цюриху Youth Hostel. Наверное, стоит упомянуть, что столица Вадуц — это только второй по величине город, а настоящий мегаполис — Шаан. В нем живет уже почти шесть тысяч жителей, т.е. Шаан раздулся до неприличных размеров и продолжает увеличиваться. Кстати, не стоит унывать, что поселение не в стольном граде, а на периферии: пешком из Шаана до центра Вадуца ты сумеешь дойти минут за 25 (если в лирическом настроении, то за 30). Чтобы не вставать два раза, знай: всю страну можно пройти без особого напряжения пешком за один день. Вдоль. Поперек же будет куда дольше и потребуется альпинистское снаряжение. В общем, длина княжества — около 28 километров, а ширина — менее десяти. И по всем этим километрам можно с великим удовольствием путешествовать, остановившись за 41.90 CHF (1800 рубликов) в молодежном хостеле. Вот в этом:

Лихтенштейн — это четыре колеса.

Если вы видите велосипед, то, скорее всего, на нем едет турист. Местные жители пользуются автомобилями и автобусами. Да-да, автобусами. Автобусных маршрутов здесь не так чтобы много: всего два. И еще два таких же, но экспрессы. И этого вполне хватает. Так что не удивляйся, мой спортивный друг, когда тебе на остановке ответят на вопрос, какой автобус идет до Шаана: «Следующий». И еще ходят пешком. Например, в бары, которые больше напоминают помещения для заседаний клуба «Кому за 30». Так что велосипеды здесь не в чести.

Лихтенштейн — это тотальное отсутствие пафоса.

Малолитражка? Это нормально. Кого тут удивлять «ламборгинями»? Соседа, что ли?

Лихтенштейн — это дороги.

Дорог здесь немного, поэтому за теми, которые есть, ухаживают тщательно и постоянно. Даже проселочные дороги, ведущие прямиком в швейцарскую деревню, идеально ровные, без трещин и ямочек. Или назовем это все той же швейцарской аккуратностью?

Лихтенштейн — это страна с одним из самых высоких уровней жизни в мире.

Здесь нет многоквартирных домов: один дом — одна семья. Вот такой, например, как этот, около которого растет лихтенштейнская берёзка. И если ты вдруг решишь всплакнуть по далекой и дикой стране, которую зовешь родиной, глядя на обычное дерево, то ты ровным счетом ничего не понял, мой легкоранимый друг.

Лихтенштейн — это развитая экономика.

Глядя на отели Лихтенштейна можно подумать, что туризм — основной источник доходов в стране. Трагическое заблуждение. Туризм составляет менее десяти процентов бюджета. Больше денег приносят… марки. Не уничтоженные евриками дойч марки, а самые обыкновенные почтовые. Да-да! Учитывая тот факт, что марки выпускаются небольшими тиражами, на рынке коллекционеров они имеют стабильно высокую цену и пользуются не меньшим спросом. В 90-е даже была выпущена марка с Александром Васильевичем Суворовым, переходящим не только через Альпы, но и через Лихтенштейн. 10 процентов бюджета — это небольшие кусочки бумаги с нанесенными на них рисунками с одной стороны и клейкой дрянью — с обратной. Еще больше денег княжество собирает с зарегистрированных здесь иностранных фирм, которые с огромным удовольствием пользуются низкими местными налогами.

И, конечно же, промышленность. На экспорт. По уровню развития промышленности и внедрения достижений науки и техники Лихтенштейн стоит наравне с самыми высокоразвитыми странами мира. В основе своей — это машиностроение и приборостроение. В том числе вакуумная техника для микропроцессорной и оптической промышленности. Ты можешь удивляться, дружище, но Лихтенштейн занимает первое место в мире по экспорту зубных протезов. Только они не для наших ртов, увы. А что экспортирует больше всех в мире Россия? Неужели недра? В Лихтенштейне, кстати, с недрами не густо: немного песка и белого известняка для локальных строительных работ — вот и все ресурсы, а поди ж ты.

На каждую душу местного населения и даже на тех, кто вовсе никакой души не имеет, т.е. буквально на каждый лихтенштейнский нос приходится 141 тысяча американских долларов. Для сравнения, в России подушевой ВВП 23 700 долларов (данные на 2012 год), т.е. в шесть раз меньше. Так какая страна великая? Жители какой страны могут по праву гордиться тем, что являются её гражданами? Размерами кулака и дубины похваляются только неандертальцы…

А отели… Это всего лишь отели, дополнительная копейка в бюджет. Но спорить сложно: вполне симпатичная копейка.

Лихтенштейн — это внимание к деталям.

Здесь любая мелочь на виду, любая подробность — достойный внимания повод. Да ты и сам начинаешь видеть красивые подробности безо всяких указок. Даже эстетика распада никуда не делась, работает на общий имидж. Декаданс.

Лихтенштейн — это нейтралитет.

С 1868 года. Навоевавшись в связке с Австрией, вся армия Лихтенштейна (все 80 человек!) была распущена. Страна не принимала участия ни в Первой, ни во Второй мировой войне. Уместно заметить, что после Второй мировой Лихтенштейн прекратил лобызаться с австрияками и прильнул к родникам западного соседа — Швейцарии. Теперь границу с Австрией контролируют швейцарские вооруженные силы, а граница со Швейцарией никак не контролируется. Только сильная страна может позволить себе держать нейтралитет. Слабые предпочитают размахивать боевыми тряпками. Забавно, но, продержавшись в мире и покое до 1945 года, в самом конце войны жители княжества с ужасом узрели на своей границе воинские подразделения захватчиков и схватились за топоры. Захватчики без сопротивления сдались. Это оказалась воевавшая на стороне Германии «Первая русская армия» под командованием Хольмстона-Смысловского. Солдат разоружили и отдали на попечительство лихтенштейнского «Красного креста», которым заведовала Княгиня. Вскоре в нейтральном райке появились советские представители в лице офицеров НКВД, которые по своей наглой привычке потребовали депортации всех пленных. С Великобританией у них такой номер прошел без запинки и эшелоны пленных отправились прямиком с Альбиона в Сибирь. Но с великой княжной подобные фокусы не проходят. Она сумела добиться того, чтобы пленные вернулись на историческую родину только добровольно. И так оно и случилось. Многие из ПРА потом оказались в Швейцарии и Франции, но не обошлось и без олухов, любящих берёзки. Лихтенштейн до сих пор гордится этой историей.

Еще один забавный факт: в конституции за каждым гражданином страны закреплена всеобщая воинская обязанность. Обязанность есть, а армии — нет. Вот такой законодательный казус.

Да, что ни говори, а лучше быть пожарным гидрантом №193 в Лихтенштейне, чем российским солдатом №194 в Восточной Украине.

А вот пожарным гидрантом №135 веселее быть, чем пожарным гидрантом №193.

Лихтенштейн — это рабочие места.

В княжестве нулевой уровень безработицы. Абсолютно нулевой. Здесь нет ни одного безработного. Каждый занят каким-то делом. Как это дело оплачивается? О, об этом разговор будет позже, не в этой части. Главное, что работа есть у всех желающих. Больше того: каждый день на работу в Лихтенштейн еще приезжают 8 тысяч австрийцев и швейцарцев. Восемь тысяч — это больше, чем население самого крупного города княжества!

Лихтенштейн — это сельское хозяйство.

Да, оно не настолько широко развито, что обеспечивать страну всем необходимым продовольствием (оно составляет заметную долю импорта). Но зато, пусть это не Крым, здесь готовят исключительно вкусные вина (по утверждениям знатоков). Но зато здесь своя кукуруза. Она настолько сладкая, что владелец кафешки посмотрит на тебя, мой кулинарный друг, с искренним изумлением, если ты начнешь втирать в нее соль (а ты начнешь, я в этом нисколько не сомневаюсь). Но зато здесь куры гуляют в привольных загонах, выклевывая что-то из подстриженной травки, и больше похожи на тапиров, чем на птиц. Но зато здесь такая трава, что пятнистому отряду в десять жевательных рыл хватает четырех соток на неделю. При всей прожорливости этих крупнорогатых трутней травы в крошечном загоне хватает на неделю. А через неделю трава отрастает на соседнем. Коровы с благодарностью расплачиваются с хозяевами-лихтенштейнцами за райские условия своими молоками и голяшками. И даже после этого рачительные натуралисты находят применение остальным фрагментам благодарной скотины.

Лихтенштейн — это экология.

Предприятия Лихтенштейна имеют одни из самых низких в мире показателей загрязнения окружающей среды. Но тебе ведь неймется, мой пытливый друг. И ты все равно найдешь дым. Возможно, это будет вообще единственный, замеченный в стране дым, но ты все равно ткнешь фотографией в лицо смущенному европейцу: «Ага, загрязняете! Вот смотри, видишь дым на снимке! Не видишь? Да как же? Ты его легко отличишь от облаков: он — маленький».

Лихтенштейн — это горы.

Наивысшая точка — Граушпиц, задравший свою вершину на высоту 2599 метров. Горы, как им и положено, истекают не соками, но горными же ручьями, на некоторых из которых построены небольшие ГЭС. Так решается в княжестве вопрос энергоресурсов. В общем, горы — это не только неприступные скалы, в горах тоже есть жизнь, поверьте.

Лихтенштейн — это католицизм.

Реформаторы и прочие протестанты здесь не очень-то в чести. 80 процентов верующих являются католиками. Но без агрессии, без призывов к скрепам и высокодуховным коллективным ценностям. Здесь правит бал гибельная толерантность. И если перед спортивным магазином на кресте висит полуобнаженный чувак — это нормально. Так же нормально, как вывешивать флаг Бразилии, например. Или Украины.

Лихтенштейн — это конституционная монархия.

И длится это уже более полутора веков (с 1862 года). Нынешний князь Ханс Адам II — такой проказник. Достаточно начать с его полного имени: Johannes Adam Ferdinand Alois Josef Maria Marko d’Aviano Pius von und zu Liechtenstein. По-русски это звучит и вовсе отвратительно, словно какая-то адская мясорубка сделала словесный фарш из всех имен от Адама до Гитлера, а потом сплюнула: «Фон унд цу». Но залихватского имени князю показалось мало. В 90-е он начал активную деятельность по расширению своих полномочий, но встретил ожесточенное сопротивление законодателей. И вот тогда Адам (как я его называю) выкинул фортель: он взял и заявил о своей отставке, то бишь пришел в ландтаг (это у них так парламент называется) и сказал, что готов отречься, мол, примите, соплеменники мое чистосердечное. Лихтенштейн — не Россия, их на дешевый фокус типа «я устал» не купишь. Ландтаг единодушно встал и жестом указал князю на дверь: отречение не принимаем единогласно, иди, работай, дядя. И дядя еще восемь лет вкалывал, пока не устал по-настоящему. И дождавшись в 2003-м столь желаемого расширения полномочий, на следующий год передал полномочия по повседневному управлению страной своему сыну. Сынок-то, может, и не рад был (как никак на руках красавица-жена и четверо детишек), а присягу на верность давал, так что никуда не деться — начал управлять. Имя, кстати, у него поскромнее будет: Алоиз Филипп Мария Лихтенштейнский.

Да, кто-то говорил, что в Лихтенштейне нельзя увидеть многоквартирных домов? Это ложь. Один есть. Вот в этом доме сразу две семьи живет:

Лихтенштейн — это высокие цены.

Скажем, 98-й бензин стоит 1.79 CHF (77.22 рублей), а дизель и вовсе — 1.8 CHF (77.65). О других ценах будет еще время вспомнить, пока достаточно бензина. К слову сказать, за два месяца дизельное топливо подешевело на три сантима. Здесь нет никакого намека, только факт.

Лихтенштейн — это знания.

В Вадуцкий лицей приезжают учиться дети из соседней Швейцарии. Если тебе, мой образованный друг, доведется ехать в одном автобусе с лихтенштейнскими школьниками лет 10-11, прислушайся, о чем они говорят. Если разговоры о Гарри Потере вполне естественны для такого возраста, то беседы о Стиве Джобсе заставляют задуматься. А уж бурное обсуждение использования ботокса… Впрочем, про ботокс россиянам можно как раз-таки не рассказывать. Наверное, никто не удивится тому, что здесь на каждом шагу продается пресса. А вот то, что вместе с прессой торгуют табачными изделиями («Кэмел» — 7.90 CHF, т.е. 341 рубль) и энергетическими напитками («Ред булл» — 3 CHF, 130 рублей), для нас уже становится непривычным.