Как украинские фотографы возрождают амбротипию

Украинские фотографы, практикующие технологию мокроколлоидного процесса, рассказали Bird In Flight об особенностях амбротипной съемки и поделились своими работами.

Амбротипию изобрел сын мясника англичанин Фредерик Скотт Арчер. Так и не запатентовав свое детище, он умер в нищете. Он вряд ли мог представить, что через 200 лет, в эпоху Instagram, этот сложный и затратный метод будет по-прежнему будоражить непредсказуемым конечным результатом, который зависит даже от движения воздуха.

В наше время фотографов, занимающихся амбротипией, не более сотни на весь мир. Проявить изображение на стекле — кропотливая, тонкая работа, требующая основательной подготовки и вложений. Если вы задумали создать свой амбротип (в переводе с греческого — «вечный отпечаток»), вам понадобится камера XIX века, противогаз или вытяжка, резиновые перчатки, опасные реактивы, усидчивые модели. Подробнее о дорогом удовольствии расскажут украинские поклонники «мокроколлоидного процесса».

Сергей Лебедев

— Об амбротипии я узнал благодаря работам Миши Бурлацкого — питерского фотографа, который работает в этой технике, — но даже не думал, что буду сам этим заниматься. Это занятие казалось нереально сложным, но летом 2015 года мне взбрело в голову освоить этот процесс. Попытка взять соответствующий мастер-класс в Киеве окончилась неудачей — их никто не проводил. Я рассматривал вариант поездки в Питер к Мише Бурлацкому, но его мастер-классы начинались только с осени. Так долго ждать я не мог. Пришлось осваивать все самому методом научного тыка. Месяца три я собирал все, чего требовала технология. Некоторые компоненты, необходимые для процесса, относятся к разряду запрещенных, а остальные просто имеют маркировку «Яд!». Информации по теме в Сети много, большая часть — на английском.

Самый сложный этап для меня — это подготовка стеклянных пластин. Сначала нужно заполировать края, чтобы не порезаться, затем отполировать и обезжирить раствором спирта с мелом, после этого — моющим средством для стекол, финишная очистка спиртом и полировка всухую. После этого снимать уже нет сил.

Некоторые компоненты, необходимые для процесса, относятся к разряду запрещенных, а остальные просто имеют маркировку «Яд!».

Процесс очень малочувствительный, поэтому для получения изображения необходим достаточно мощный источник света. Я использую импульсные источники суммарной мощностью 5000 Дж. Для сравнения — в обычной цифровой мыльнице используется вспышка мощностью около 10–15 Дж. Также я пользуюсь источниками постоянного света, но тогда время экспозиции может быть от 5 до 30 секунд. Не всякий может выдержать необходимое время без движения, поэтому используется специальное поддерживающее устройство.

Времени непосредственно на создание одного снимка уходит немного, около 10 минут, что обусловлено названием — мокроколлоидный процесс. То есть пока эмульсия из коллодия влажная, можно получить изображение, после высыхания — уже нет. Большую часть времени занимает подготовка. Что касается стоимости процесса: в двух словах — очень дорого, в моей классификации самых дорогих хобби сначала идут яхты, потом — «Формула-1», а за ними сразу амбротипия.

В этом деле необходима максимальная собранность и вместе с тем легкость, что-то сродни дирижеру большого симфонического оркестра человек на 100, который знает, что, как и когда должен сыграть каждый музыкант. Это своего рода мазохизм в получении изображения. Зато когда получается, как задумывалось, эйфория от полученного результата не сравнится даже с просмотром слайдов, снятых на форматную камеру 4х5 дюймов.

В моей классификации самых дорогих хобби сначала идут яхты, потом — «Формула-1», а за ними сразу амбротипия.

Я использую старинную немецкую камеру 1882 года выпуска, торгового дома И. Стеффена, который поставлял эти камеры в царскую Россию того периода. Оптика более современная — середина XX столетия. Для съемки на выезде использую светонепроницаемую передвижную темную комнату на базе американской палатки для зимней рыбалки размером примерно 3х3 метра.

Заказы на амбротипную съемку поступают, пусть и немного. Чтобы ее заказать, необходимо быть сложившейся личностью и четко понимать эстетическую ценность полученного результата. А также иметь финансовую возможность оплатить амбротипную фотосессию, ведь это удовольствие не из дешевых. Кстати, многие заказывают подарочные сертификаты для друзей и близких, так как это еще и необычный опыт участия в таком древнем процессе.

Я заинтересован в популяризации амбротипии среди фотографов, которые хотят получить нестандартный результат. Для этого я провожу мастер-классы, делюсь знаниями и опытом с людьми, которым интересна данная техника.

Андрей Бадеев

— Амбротипия привлекла меня технической сложностью и в конечном итоге магическим появлением самой фотографии. Современные фотографы привыкли выставлять параметры в камере и жать на кнопку спуска затвора. Здесь же полностью все вручную, очень кропотливо. Нужно быть уверенным на 200 % во всех своих действиях.

Узнал я про этот метод случайно. Томным вечером мне попалась на глаза фотография старинной форматной камеры. Мне стало интересно, какие объективы использовали тогда, какие снимки получались, как происходил этот процесс. В интернете я наткнулся на зарубежную литературу, начал изучать этот вопрос и методом проб и ошибок продвигался к желаемому результату. Я использую разную технику. На каждый формат стекла — своя камера. От формата 9х12 до 30х40 см. Техника зарубежного производства — Voigtländer 1896 года, объектив Petzval тех же годов, камеры, выпущенные в СССР, отечественная оптика.

Амбротипия привлекла меня технической сложностью и в конечном итоге магическим появлением самой фотографии.

В амбротипии нет легких процессов. Для начинающего и подавно все кажется адски сложным и трудоемким. Но с опытом это все делается уже на автомате, с большей уверенностью. Для меня (наверное, как и для всех, кто участвует в процессе) самое долгожданное — это момент появления фотографии просто у людей на глазах.

Сергей Познанский

— Это сродни написанию картины — второй такой не будет. Похожая — да, но никогда не идентичная. Это связано с технологией процесса. Светочувствительная эмульсия поливается на пластинку, пластинка экспонируется (подвергается действию света) — и все, изображение готово. Так как это полностью ручной процесс, то эмульсия (коллодий) каждый раз наносится по-разному. Отсюда и потрясающий художественный эффект.

Камеру я приобрел в конце марта 2016 года, а первый удачный снимок 30х40 получил в конце сентября. То есть я потратил полгода на сбор необходимых реактивов, химической посуды, изготовление дополнительных принадлежностей (сушилка для пластин, серебряная ванна и т. д.) и проведение всевозможных тестов в меньшем формате. Сам же момент съемки также весьма отличается от традиционной фотографии. Сначала я ставлю модель в кадр, определяюсь с композицией и светом, потом наношу коллодий на пластину, вставляю пластину в кассету фотоаппарата, снова смотрю на композицию, свет и резкость, вставляю кассету в фотоаппарат, делаю непосредственно снимок, а затем — проявка. От момента нанесения эмульсии до проявки должно пройти не более 15 минут.

Это сродни написанию картины — второй такой не будет.

Наибольшую опасность представляет нитрат серебра. Он оставляет на коже несмываемые черные пятна и очень вреден для глаз. Поэтому я стараюсь работать в перчатках, халате, а иногда и в очках. Но результат того стоит. Все ради красивого кадра.

Каждый снимок уникален по-своему. И самое интересное — я обнаружил, что при длительной выдержке портреты людей получаются настоящими, искренними и одухотворенными. Сложно объяснить, почему именно так. Очевидно, магия процесса так влияет.